National Geographic: «Грузия - выжить под землей»

Александр Потоцкий — кочевой репортер, колесящий по миру в поисках захватывающих сюжетов. В своем новом путешествии он рассчитывает за шесть месяцев преодолеть путь от Кавказа до Индии, пройдя через Иран, Афганистан и Пакистан. «Бум» вместо «Ба-бах», французы вместо американцев и оголенные провода вместо солнечного неба — новой остановкой на пути Александра стали рудники Грузии.

Страшно становится, когда поджигают первый фитиль. Он искрится, шипит и ведет к динамитной шашке, которая заложена в горной породе. Заложена в метре от тебя, когда сам находишься под землей, где сквозь темноту пробивается свет налобных фонариков твоих товарищей.

И тогда кажется, что сейчас весь рудник взлетит на воздух, поэтому ноги сами готовы пуститься в движение. Бежать в укромное и безопасное место. Желательно наружу. Но горняки вокруг тебя остаются на своих местах. Они никуда не спешат, да и уходить еще рано.

Выясняется, что динамитных шашек здесь восемь. Поэтому нам предстоит дождаться, когда загорится последний фитиль. Этого времени достаточно, чтобы успеть пожалеть о том, что я ввязался в эту авантюру.

Построенные еще 60 лет назад канатные дороги функционируют по сей день и остаются самым востребованным видом общественного транспорта в Чиатуре. Местные жители пользуются ими ежедневно и уверены в том, что они (чиатурцы) впереди планеты всей.

— Чиатура — номер один в мире по количеству подъемников! — с гордостью говорят они.

Возможно, когда-то давно это и было правдой — ведь при СССР в городе запустили почти 20 линий пассажирских и грузовых канатных дорог. Теперь же многие станции закрыты, а подъемники либо устарели, либо вышли из строя. Действующие же линии при первом знакомстве не внушают доверия. Я дважды видел, как кабинки застревали на полпути в воздухе, когда станция обесточивалась.

На одной из таких станций ко мне подходит пожилой грузин с пакетом мандаринов в руках. Мы обмениваемся парой фраз. Он оказывается начальником участка на одном из местных рудников. 22 года под землей работает.

— Молодежь идет на рудники? — спрашиваю.

— Конечно! Хороший проходчик (специалист по проходке, то есть он прокладывает путь в руднике. — прим. А.П.) получает тысячу лари (около 400$). Когда человек только приходит к нам, мы его обучаем сначала. Чтобы он ошибок не наделал и не погиб там на рудниках. После обучения он наконец приступает к работе. В должности помощника, который вагончики засыпает да другие простые задачи выполняет.

Недавно ребята подорвались. Один совсем ослеп, второй глаз потерял. Там капсюль оставался невзорванный.

Проходчиком же новичок станет только года через три, когда освоится на руднике и наберется опыта.

— Перед работой сто грамм пропускают?

— Нет. Скажу откровенно: это невозможно! — со всей серьезностью отвечает Теко.

— А за то время, что вы на руднике работаете, были несчастные случаи? Погибали проходчики?

— У меня нет. Только травмы. Да и то всех вылечили. А мертвых у меня не было. И пусть их не будет. Никогда.

Тем не менее несчастные случаи с летальным исходом все равно происходят. Я узнаю об этом в редакции газеты «Чиатура», расположенной в маленькой каморке на первом этаже местной мэрии.

— Не обращай внимания, мы переехали, — говорит мне Тимур, единственный сотрудник этой газеты, — раньше у нас целый офис был. Присаживайся.

Тимур раскладывает на столе старые фотографии, прошлые выпуски газеты и некоторые вырезки. Рассказывает мне о выдающихся чиатурцах, монастырях и своих кошках. А еще он ностальгирует по СССР.

— Героически тогда работали! И передовиков награждали. Звания им присваивали. Почти вся Чиатура была построена на средства от добычи марганца. При Советском Союзе. А сейчас американцы ни копейки не вкладывают в это дело (главный офис горнодобывающей компании находится в Штатах), — негодует Тимур, — вот даже взять эти станции канатных дорог! Крыши нет, вода течет, здание портится, разрушается.

По слухам, за восстановление того, что осталось от СССР, возьмутся французы. Правда, когда это произойдет, точно сказать никто не может.

— Да, бывают несчастные случаи, — переходит к моему вопросу Тимур. —  Недавно ребята подорвались. Один совсем ослеп, второй глаз потерял. Там капсюль оставался невзорванный. Существуют правила, что делать в таких случаях, только их не всегда соблюдают. Еще был случай, когда человека током убило. Там провода везде оголенные.

Тимур считает, что проблема в том, что на рудниках не уделяется достаточно внимания технике безопасности. Но я с ним не могу согласиться, потому что на личном примере убеждаюсь, насколько серьезно к подобным вопросам относится Гига, начальник службы безопасности горнодобывающей компании.

— Значит, так. С тобой отправится мой сотрудник. Он проведет тебя на рудник и будет следить за тем, чтобы ничего с тобой не случилось. Рюкзак не бери. Нельзя по технике безопасности. Мы все вещи там в руках носим, на уровне пояса. Чтобы за провода не зацепиться.

Мне остается только кивать и соглашаться со всеми условиями.

— А еще тебе потребуется спецодежда со светоотражателями, ботинки с металлическими вставками, каска с налобным фонариком. Все это выдадут на нашем складе. И будь осторожен: на руднике опасно.

Чтобы попасть на встречу с Гигой, мне пришлось три дня нести караул у порога офиса горнодобывающей компании. Без согласия руководства меня бы никогда к рудникам и близко не подпустили.

Рудник имени Патаридзе — крупнейший в Чиатуре. Это настоящий конвейер по добыче марганцевой руды, не останавливающийся 24 часа в сутки. Условия экстремальные, работают в 4 смены.

— Одна смена длится 7 часов 12 минут. Это норма для тех, кто под землей, — рассказывает главный инженер Давид Владимирович. Он трудится на этом руднике уже 31 год.

Коллективу рудника приходится работать без права на ошибку — ведь она может стоить кому-то жизни. Поэтому там, под землей, беспрекословно соблюдаются все правила. О них работникам напоминают ежедневно во время наряда, с которого и начинается каждая смена.

На руднике ни при каких обстоятельствах нельзя снимать каску. Правило банальное, но эффективное. Например, до 80-х годов касками даже не пользовались. Поэтому число несчастных случаев тогда было в разы выше. Если же взять весь период существования рудника, с 1958 по сегодняшний день, то на нем погибло около 130 человек. Вот она, цена марганца в пересчете на человеческие жизни.

В основном, марганец используется в металлургии. Он повышает прочность стали, сохраняет ее пластичность и делает устойчивой к стиранию. Поэтому сталь с повышенным содержанием марганца подходит для изготовления деталей, которые подвергаются высоким нагрузкам. Кроме того, марганцу нашли применение в керамике, производстве стекла и красок, в полиграфии. Двуокись марганца используют даже в производстве ванили!

Вход на рудник Церетели нельзя назвать дорогой в преисподнюю, хотя такое сравнение напрашивается сразу, как только за твоей спиной исчезает дневной свет. В этот момент становится не по себе от мысли, что ты можешь быть погребен здесь заживо, случись вдруг обвал, от которого никто не застрахован.

Поэтому меня сопровождает не только человек из службы безопасности, но и заместитель главного инженера Каха. Говорит, что семьянин, на Церетели 10 лет и любит свою работу. Седая голова, седая щетина, уставшие глаза. Каха работает сверхурочно, со вчерашнего утра не был дома, но он не жалуется.

— Я ответственным дежурным был назначен. И теперь надо проверить ребят там в забое — все ли они правильно делают, — объясняет свое присутствие Каха.

Я иду за ним, стараясь ступать аккуратно, потому что под ногами грязь в виде скользкой жижи и уходящие в темноту рельсы. Сверху — оголенные провода под напряжением, которого достаточно, чтобы убить человека.

— Расстояние между проводами и рельсами 180 см, — рассказывает Каха. — Это сделано специально, чтобы человек среднего роста мог идти здесь свободно. Так что не переживай. Хотя бывает, конечно, что провода провисают. Но мы их восстанавливаем сразу.

В туннеле тепло, градусов 25. Дышится легко, потому что исправно работает вентиляция.

— Она со времен Союза осталась. И все, что ты видишь, тут тоже со временен Союза. Например, электровозы — те, что бегают по рельсам — появились еще в 1976-м. Вот до сих пор пользуемся. В 2012 году закупили два китайских электровоза. Проку от них оказалось мало — ломались часто.

Сейчас на руднике, не считая нас, человек 15. Среди них не только молодежь, но и ветераны.

— Недавно проходчика на почетную пенсию провожали. 45 лет здесь проработал! А больничный брал лишь один раз. На 10 дней. Работал хорошо, молодым ни в чем не уступал. Премию, кстати, получил. Государственную. Проводили мы его, как и положено, — с бутылочкой. И в ресторане отметили это дело.

Заместителю главного инженера до пенсии остается еще 14 лет (на нее уходят в 65), и самыми опасными в профессии горняков он считает взрывные работы, которые должны выполняться строго по уставу. Отвечает за это начальник участка, а подготовку к ним мы застаем, когда приходим в забой.

В забое двое проходчиков работают с буром, стоит шум. Возле меня периодически что-нибудь падает: деревянная балка, небольшие камни, земля. На всякий случай поправляю каску, хотя до этого момента не относился к ней серьезно.

Задача проходчиков — сделать 8 отверстий в горной породе. Туда вскоре будут заложены динамитные шашки. Операцию по закладке должен будет провести подрывник, которого на руднике называют взрывателем. Он словно Бэтмен возникает из темноты, когда проходчики заканчивают всю подготовку и откатывают на тележке 120-килограммовый бур.

Взрыватель молчалив, о своем приближении сообщает свистком. Тем самым дает понять, что все посторонние должны покинуть забой. Согласно правилам, только подрывник и начальник участка имеют право присутствовать при закладке динамита. Но для меня делают исключение.

Закладка динамита осуществляется при свете наших налобных фонариков, потому что лампу, которая висела в забое, забирают с собой проходчики. Иначе при взрыве ее разнесет на куски.

— Все, Сашок, уходим, — говорит спокойно Каха, когда в темноте разлетаясь искрами, зажигается последний, восьмой фитиль.

Далеко идти не приходится. Прячемся буквально за углом.

— Это самое безопасное место на руднике, — успокаивает меня Каха, видя, что я немного нервничаю. Все-таки первый раз в жизни участвую в подрывных работах.

Вместо разрывающего барабанные перепонки «Ба-бах!», звучит глухое «Бум!». В лицо бьет ударная волна, сотрясаются стены туннеля, осыпается земля.

— Первый, — произносит Каха. Остальные горняки молчат.

— Второй… — продолжает он, когда вновь раздается глухое «Бум».

— Третий… — подхватываю я при следующем взрыве динамитной шашки.

Так мы с Кахой отсчитываем восемь взрывов. Это помогает убедиться в том, что весь динамит уничтожен, ведь нередки те случаи, когда в горной породе остаются целые шашки. Они впоследствии могут погубить проходчиков. Поэтому такие шашки необходимо извлечь. Со всеми предосторожностями.

Впрочем, сегодня рисковать никому не придется. Все снаряды сработали.

Молчаливый подрывник, который так и не проронил ни слова, уходит записывать все подробности в специальную тетрадь. Горняки остаются ждать, когда забой проветрится после взрыва. Вскоре двум проходчикам предстоит там продолжить свою работу. Они должны будут при помощи лопат накидать в тележки 15 тонн горной породы. Это норма, за которую они получат 103 лари (около 40 долларов на двоих). Тележки наружу доставит электровоз, и дальше по канатной дороге руду отправят на комбинат, где проведут ее обогащение. На этом процесс добычи марганца завершится.

— За что ты любишь свою работу? — спрашиваю я Каху, когда мы выходим на свежий воздух.

— За то, что здесь трудятся только настоящие мужчины, — отвечает он.

Если честно, то не нужно быть смельчаком, чтобы отправиться на рудник. В этом нет ничего особенного. Просто слушай, что тебе говорят, соблюдай установленные правила и вернешься целым.

Но вот провести свою жизнь, добывая марганец под землей, чтобы обеспечить семью — это действительно поступок настоящих мужчин, которые не боятся тяжелой физической работы и готовы рисковать своим здоровьем. Такие люди действительно вызывают уважение.

РУБРИКА  ●  НОВОСТИ ГРУЗИИ  ●  ФОТО